19 мая 2021 — 10:01
Мы много читали и знакомились с воспоминаниями о войне со слов наших соотечественников. А вот какой виделась война глазами тех, кто был по ту сторону линии фронта, например, офицеров вермахта? Заглянем в дневники прошлых лет.
21 июня 1941 года. Этот день в книге английского историка Роберта Кершоу «1941 год глазами немцев. Берёзовые кресты вместо железных» описан со слов унтер-офицера Гельмута Колаковски: «Поздним вечером наш взвод собрали в сараях и объявили: «Завтра предстоит вступить в битву с мировым большевизмом». Лично я был просто поражён, это было как снег на голову: а как же пакт о ненападении между Германией и Россией? Я не мог и представить, как это мы пойдём войной на Советский Союз». Приказ фюрера вызвал удивление и недоумение. Но это длилось недолго. И солдаты, захватившие уже почти всю Европу, принялись обсуждать, когда закончится компания против СССР: «Всё это кончится за каких-нибудь три недели. Сколько потребовалось, чтобы разделаться с поляками? А с Францией?».
Первоначально представление о населении России определялось немецкой идеологией того времени, считавшее славян «недочеловеками». Однако же опыт первых боёв внёс в эти представления свои коррективы.
Утро 22 июня. Удар передовых частей противника в 8 километрах севернее Перемышля приняли на себя пограничники 9-й пограничной заставы 92-го пограничного отряда, оборонявшего мост через реку Сан в районе Радымно. Что происходило тогда на границе, можно понять из показаний взятого позже в плен участника этих атак обер-фельдфебеля Краузе, записанных фронтовым корреспондентом Владимиром Беляевым.
«До сих пор, располагаясь поблизости от советской границы, мы слушали только их песни и не предполагали, что люди, поющие так мечтательно, протяжно, мелодично, могут столь яростно защищать свою землю. Огонь их был ужасен! - вспоминал офицер вермахта. - Мы оставили на мосту много трупов, но так и не овладели им сразу. Тогда командир моего батальона приказал переходить Сан вброд справа и слева, чтобы, отвлекая внимание русских, окружить мост и захватить. Но как только мы бросились в реку, русские пограничники и здесь стали поливать нас огнём. Потери от их ураганного огня были страшными. Нигде, ни в Польше, ни во Франции, не было в моём батальоне таких потерь, как в те минуты, когда порывались форсировать Сан... Нигде, никогда мы не видели такой стойкости, такого воинского упорства... Советского пограничника можно было взять в плен только при двух условиях: когда он уже был мёртв либо его ранили и он находится в тяжёлом, бессознательном состоянии».
Захват Брестской крепости был поручен 45-й пехотной дивизии вермахта, насчитывавшей 17 тысяч человек личного состава. Гарнизон крепости - около 8 тысяч. Ефрейтор Ганс Тойшлер, корректировавший пулемётный огонь с территории гарнизонной крепости, подводил итоги: «...Там, где русских удалось выбить или выкурить, вскоре появились новые силы. Они вылезли из подвалов, домов, канализационных труб и других временных укрытий, вели прицельный огонь, и наши потери непрерывно росли».
Немецкий генерал Франц Гальдер, отмечая упорство отдельных русских соединений, написал в своём дневнике, изданном позже, в 1960-е годы, в ФРГ: «Русские всюду сражаются до последнего человека...». Ему вторил фельдмаршал Браухич: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придаёт кампании особую специфику. Первый серьёзный противник...».
Победа уже не казалось столь близкой. «С изумлением мы наблюдали за русскими. Русские не сдаются. <...> Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять... Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата...» - делился впечатлениями с военным корреспондентом Курицио Малапарти немецкий офицер, служивший в танковом подразделении на участке группы армий «Центр».
«...Дела оказались мрачнее некуда. Красные бьются насмерть...» - эта фраза звучит почти во всех откровениях гитлеровцев. Позже Йозеф Геббельс скажет: «Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений и воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда.
Подготовил Владимир Егоричев,
кандидат исторических наук
Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения «учреждение «Редакция газеты «Зара над Нёманам».
Назад