11 апреля 2023 — 11:18
11 апреля – Международный день освобождения узников фашистских концлагерей.
Почти 78 лет отделяют нас от окончания Великой Отечественной войны. Однако леденящие душу эпизоды тех далеких дней по-прежнему всплывают в памяти оставшихся в живых свидетелей. Они сквозь годы несут подлинную историю о непростом военном лихолетье и, как бы ни было больно на душе, делятся тяжелыми воспоминаниями с нынешним поколением. На примере собственной судьбы пытаются донести до всех нас главное: мир – это самое ценное, и его нужно беречь.
На днях мне повезло познакомиться с удивительной Зоей Петровной Буйко из Гродно. Ей восемьдесят восемь. Добродушная, искренняя женщина, она очень хороша собой. Встретила меня Зоя Петровна с улыбкой, хотя разговор у нас предстоял непростой. О войне, которая врывалась в семьи, отнимая самое дорогое – близких и родных. О детстве, которое закончилось, толком не начавшись. И о непростом времени заключения в концлагере «Озаричи», где от холода, голода, сыпного тифа и других болезней люди умирали тысячами.
Следы беды
Когда началась Великая Отечественная война, Зое Петровне было всего шесть лет. На тот момент она жила с отцом, старшим братом Фёдором и сестрами Марией и Галиной в деревне Малиновка Могилевской области.
– Моя мама умерла из-за болезни, когда мне было 2,5 года. Буквально через год после начала Великой Отечественной войны мы полностью осиротели, – рассказывает Зоя Петровна. – Отца не забрали на войну – он воспитывал детей. Что же случилось? Наш дом был вблизи леса, где в то время прятались партизаны. Иногда они приходили к нам. Однажды, когда фашистские захватчики заняли нашу деревню, на выпавшем снегу они увидели следы из леса к нашему дому. Отца арестовали, начали пытать и очень сильно избили. На протяжении нескольких месяцев он сильно болел, кашлял кровью. В 1942 году отец умер. Мы остались одни… В соседней деревне, правда, жили бабушка и тетя, время от времени они нас навещали. А так мы были уже достаточно самостоятельными и могли со всем справиться. Прожили так два года. Брат мой работал потом на военном заводе, пережил блокаду Ленинграда.
Ночь в темном вагоне
8 марта 1944 года. В этот день, вспоминает Зоя Петровна, было очень холодно. В деревню подъехала крытая тентом машина. Из нее вышли немцы и стали вылавливать всех подряд.
– Помню, как я испугалась, заплакала и начала убегать от немца. Он, конечно, догнал меня, грубо взял на руки, понес к машине и бросил, как вещь. Там уже сидели мои сестры. В машине не было даже мест для сидения, – вспоминает собеседница. – Нас привезли в Бобруйск и выбросили на площади поздно вечером. Было все так же холодно. Ночевали на улице. Бабушка замерзла в первую же ночь. Я с сестрами, тетей выжили. Ранним утром пришел патруль с собаками. Всех людей построили, посадили в товарные вагоны без окон и куда-то повезли. Мы задыхались. Ни туалета, ни каких-либо санитарных условий не было. Бочка посредине и только. В темном вагоне мы ехали всю ночь.
Когда двери вагона распахнулись, перед «пассажирами» предстала ужасающая картина: залитая кровью земля и горы трупов, лежавших прямо на перроне. Вновь прибывших жертв стали сортировать для отправки в концлагеря.
– Мы с сестрами попали в Озаричский лагерь смерти, который находился на территории Калинковичского района Гомельской области. Шли туда целый день по избитой дороге, болоту и грязи. Тех, кто падал, немцы били сапогами, а тех, кто не поднялся, расстреливали. Я часто слышала выстрелы. У самой сил не было идти, поэтому сестры тащили меня под руки.
В лагере смерти
Лагерь был расположен под открытым небом. Со всех сторон, как описывает моя собеседница, он был окружен колючей проволокой в два ряда, между которыми бегали овчарки. Приблизишься к ограждению – либо собаки разорвут, либо немцы, сидевшие на вышках, расстреляют.
– Дойдя до лагеря, измученные, мы тут же уснули. Спали на ветках сосны. Никаких построек здесь не было, и огонь разжигать запрещалось. Стреляли сразу же, – говорит Зоя Петровна. – Помню первую ночь. Тетя нас периодически будила и говорила двигаться, чтобы мы не замерзли. У нее был ребенок, пару лет от роду. В первую же ночь в лагере он замерз…
В Озаричах люди погибали сотнями. По воспоминаниям Зои Петровны, мертвых было так много, что буквально через каждые два метра лежали трупы. Узница вспоминает, как кружившие над лагерем самолеты сыпали сверху какой-то порошок. Она была ребенком и тогда не понимала, что это бактериологическое оружие – среди узников таким образом распространяли тиф. Этот изощренный метод уничтожения людей фашисты впервые использовали именно в Озаричах.
– Я смотрела на небо и просила у Бога, чтобы все это быстрее закончилось, – вспоминает Зоя Петровна. – Выжили мы только благодаря моей тете. Она успела захватить с собой сухари и спрятать их так, что немцы не нашли. Когда началась война, все люди сушили их. Тетя выдавала нам по маленькому кусочку, размером с пальчик. Мы рассасывали сухарь, как конфеты. На этом и выживали. Немцы нам лишь иногда привозили хлеб. Он был наполовину с опилками. И за него приходилось драться.
Жизнь за хлеб
Этот ужас не прекращался на протяжении десяти дней. В ночь на 19 марта оставшиеся в живых узники заметили, что охрана исчезла. Утром на дороге, ведущей к лагерю, появились советские солдаты.
– Уходя, немцы заминировали лагерь. Когда люди бежали навстречу долгожданным освободителям, многие подрывались. В отдельных местах приманкой послужили кусочки хлеба. Люди от голода бросались на него. Однако взять его, не наступив на мину, было невозможно, – вспоминает Зоя Петровна.
«Не будьте, как они»
За время нахождения в лагере она обморозила руки и ноги. Идти не могла. И тогда красноармеец на руках отнес ее к походной кухне. Вкус и аромат рисового супа с тушенкой Зоя Петровна помнит до сих пор.
После был госпиталь, где она с сестрами находилась на лечении до 29 мая 1944 года, а затем детский дом в деревне Поддобрянка. Здесь через год после пережитого девочки услышали от воспитательницы новость о Великой Победе.
– От радости мы выбежали на улицу и дружно кричали: «Ура! Победа!» На земле кусками кирпичей рисовали: «9 мая! С Днем Победы!» В какой-то момент заметили, как наши солдаты вели немцев мимо детского дома. Дети стали бросать в немцев камнями. Советские солдаты сказали: «Дети, не будьте такими, как они. Не бейте их», – рассказывает собеседница.
Наставник поколений
В детском доме Зоя Буйко прожила семь лет. За это время она успела с отличием окончить школу и без экзаменов поступить в Речицкое педучилище. В 1955 году она отправилась работать учителем начальных классов в Козловщинский район (сегодня это Дятловский район) Гродненской области. Через какое-то время поступила на заочное отделение в Гродненский педагогический университет. Вышла оттуда учителем русского языка и литературы. Все последующие годы была предана своей профессии. Работала в разных учреждениях образования. Долгое время с семьей (мужем и двумя детьми) жили в Лиде. В Гродно переехали в 2012 году.
Для своих учеников Зоя Петровна была не просто учителем, а великодушным другом. Безусловно, нередко она делилась с ребятами тем, что ей пришлось пережить. И всегда повторяла: «Цените то, что у вас есть, цените близких и родных, будьте добрыми и порядочными людьми».
Сегодня Зоя Петровна живет в окружении детей и внуков, которые радуют ее и заботятся о ней. И пусть в воспоминаниях ее все еще живы ужасы войны и время не залечило раны, оптимизма она не теряет. И в этом многим из нас может быть примером. Берегите себя, Зоя Петровна!
Гродненская правда
Оперативные и актуальные новости в нашем Telegram-канале
Подписывайтесь по ссылке
#узники #память #Беларусь
Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения «учреждение «Редакция газеты «Зара над Нёманам».
Назад