Последнее интервью партизанки

Эта встреча с Лихутой Лидией Николаевной состоялось 9 мая прошлого года. Несмотря на преклонный возраст (92 года), ей удалось сохранить довольно хорошую память и много рассказать о тех страшных годах войны. В этот день она принимала поздравления от родственников, знакомых, школьников и выглядела по-праздничному бодрой и растроганной из-за оказанного ей внимания.

Мы с Лидией Николаевной были до этого не только знакомы. В пятидесятых годах мы несколько лет жили одной семьей на улице Заводской в Мостах.

Я живу уже много лет в другой стране, в Латвии, где День Победы жители страны отмечают по-разному, в зависимости от того, по какую сторону от линии фронта воевали их родственники. Таковы реалии времени. Для меня же этот день во все времена был и остается самым святым праздником. Как и многие мои сверстники из Полесья, я помню голод, холод, сожженные дома, деревни и многое то, во что сегодня самому с трудом верится. Воспитывался в семье бывшего партизана, в последние годы встречался с многими бывшими партизанами и фронтовиками и надеюсь оставить о них память в книге, если это получится. Мне уже без малого 78. Постараюсь успеть. Считаю, что они достойны того.

В моей домашней библиотеке есть несколько книг «Памяць», изданных в различных районах Беларуси с перечнями сожженных деревень и фамилиями сожженных заживо.

В прошлом году я сделал все возможное, чтобы встретиться с Лидией Николаевной и услышать ее рассказ о тех годах, когда она вместе с сестрой Александрой ушла к партизанам и почти 3 года лучших лет жизни отдала борьбе с врагом и переносила все невзгоды той нелегкой жизни.

Боялся, что эта встреча может оказаться последней. К большому сожалению, я оказался прав. В ноябре Лидии Николаевны не стало.

Ее интервью оказалось последним.
-- Расскажите,пожалуйста, как Вы оказались в партизанском отряде?
-- Фашисты появились в нашем селении в начале июля и начали наводить свой порядок. Появились отряды бандитов, сформированные из людей, недовольных советской властью, которые начали преследовать и уничтожать семьи бывших работников местных советов, в числе которых оказалась и наша семья. Нам удалось скрыться, помогли родственники. Но возвращаться уже было некуда. Наш дом бандиты сожгли.

Как-то одна из соседок сказала, что ее племянницу и несколько молодых женщин и девушек из районного центра немцы увезли в Германию. Мама во время обеда сказала: «Говорят, уже в нескольких селах видели людей, которые вооружены и создали партизанские отряды. Это люди , в основном, из военных, попавших в окружение. Там нужен и женский труд. Нужны санитарки, повара и женщины на разные хозяйственные работы».

Найти партизан помогли хорошие знакомые из соседнего селения. Так мы с сестрой оказались в партизанском отряде, который несколько позднее вошел в состав партизанской бригады.

Пришлось делать все: и стирать, и готовить еду, заготавливать дрова, доить коров, ухаживать за лошадьми, участвовать в полевых работах.

Не хватало соли, мыла. Не было медикаментов, перевязочных материалов. Пошли в дело простыни. Готовили настои из семян льна, чистотела, сосны. Особенно трудно было женщинам с нашими женскими проблемами.

По вечерам жгли костры, хотя это запрещалось, но все время следили за небом. У костров не только грелись, но и натягивали одеяла над огнем и так избавлялись от вшей. Почти каждый вечер в небе раздавался гул немецкого самолета-разведчика. По звуку каждый партизан мог определить, что это «Рама», и за несколько секунд от костров не оставалось и дыма. Вши были одной из самых больших напастей. А где вши – там сыпной тиф. Пришлось стричься наголо.

Запомнился случай, как шла на задание с группой подрывников. Пришлось идти по глубокому болоту. Сапоги были на два размера больше моего, и один сапог остался в болотной трясине. Мужчины не смогли мне помочь найти и достать его. Командир группы приказал возвращаться в отряд. Скажу честно, было возвращаться одной страшно без группы, ступать босой ногой по болоту, колючкам, но самое главное, было стыдно возвращаться, не выполнив задания. Сразу же попросилась у командира на следующее задание и успокоилась только после того, как получила вместе с группой подрывников благодарность.
В штабе отряда было радио, откуда мы узнавали все новости из Москвы.

Приходилось ходить в разведку по деревням. Надо было знать как можно больше о фашистских гарнизонах, о технике, складах, о вооружении, местах нахождения штабов, о полиции. Конечно, во многих деревнях у нас были свои люди, которые давали очень ценную информацию.

Немцы всегда появлялись на машинах, мотоциклах, даже танках и только крупными силами. Конечно, силы были не равны.
Во время карательных операций эсесовцев мы уходили на заранее подготовленные места, которые находились среди болот. На подходах к этим местам мы могли встретить фашистов и пулеметным огнем. Жили в построенных заранее землянках. Наши люди были почти в каждой деревне, каждом селении. Были свои люди в полиции. Мы не редко знали о том, что возможна карательная операция и предупреждали жителей деревень, которые покидали свои хаты и тоже уходили в леса. Но не все, особенно те, у которых были маленькие дети, могли уехать или уйти из деревни.

В одной из книг «Памяць», изданной в Петриковском (бывшем Копаткевичском) районе можно найти фамилии сожжённых жены Евдокии и трех малолетних детей партизана Лихуты Николая Иосифовича. С этим человеком после войны мы решили идти по жизни вместе.

Погибли во время войны несколько моих родственников.
Война проверяла людей на человечность. Не хочется говорить о тех, которые во время войны потеряли человеческий облик.
-- Что бы Вы пожелали всем, кто останется после Вас, отдавших лучшие годы ради детей, внуков?
-- Мирного неба, конечно. И помните тех, кто отдал за него свои жизни и лучшие годы.

Буду рада встретиться в день праздника в следующем году, если даст Бог.

Н. ПЕТКЕВИЧ

Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения «учреждение «Редакция газеты «Зара над Нёманам».