03 августа 2025 — 10:30
На выезде из Мостов находится закрытый комплекс: бетонные заборы, датчики движения... Внутри, как пелось в «Городе золотом», «всё травы да цветы» да ещё три десятка яблонь, что в этом году практически без плодов ‒ заморозки. Вся эта растительность как будто бы прячет в себе секрет комплекса, который с лёгкостью можно раскрыть, прочитав табличку на входе: «Станция обезжелезивания воды».
Если вдруг рядом с ограждением ненароком пробежит заяц, то уже через несколько минут возле комплекса будет сновать отряд охраны с собаками. Впрочем, сюда нередко захаживают и экскурсии, которые ведёт многоопытный мастер участка водопровода и канализации Татьяна Травкина, что уже более 20 лет работает в этой сфере, и около семи ‒ на станции обезжелезивания. Именно она и встречает нас на крыльце, чтобы рассказать, как устроено водное сердце города.
Потребляем целый олимпийский бассейн
Для того, чтобы понять принцип работы станции, приходится вспомнить школьный курс химии. Вода на станцию поступает прямиком из артезианских скважин на глубине 183 метров, что расположены в лесополосе неподалёку. Обычно хватает четырёх скважин, однако в летнее время, когда город потребляет много воды, в дело вступают ещё две. Однако попадать в краны жителей Мостов воде прямиком из скважин пока рано: в ней слишком много двухвалентного железа. Невооружённым глазом вы его не увидите. Этот нюанс характерен не только для Мостов, но и для всей Беларуси.
Следующий этап ‒ нужно перевести ионы железы в нерастворимую форму с помощью аэрации ‒ то есть насыщения воды кислородом. После железо становится трёхвалентным и выпадает в осадок, оставаясь на специальном фильтре-сорбенте, который задерживает посторонние примеси и позволяет воде течь дальше. Никаких химических реагентов ‒ исключительно природные материалы. Очищенная вода уже поступает в резервуары чистой воды, а оттуда ‒ в дома к тысячам пользователей водопроводной сети ‒ не только всех Мостов, но и в деревне Ляда.
Фильтр очищают один раз в двое суток. На это время нагрузка переходит на два других комплекса (словно два сотрудника взваливают на свои плечи обязанности коллеги, ушедшего в отпуск или на больничный). За сутки через станцию проходит от 2200 до 3500 кубометров воды (максимум ‒ 5000 кубометров в сутки). К слову, объём олимпийского бассейна, где соревнуются профессиональные пловцы, ‒ 2234 м3. Каждый фильтр (всего их на станции три) пропускает до 60 тонн воды в час. Расчёт приблизительный (всё зависит от количества потребителей и времени суток), однако всё равно впечатляет.
Все показатели ‒ железно в норме
‒ В основном пик потребления приходится на утреннее и вечернее время, ‒ пояснила Татьяна, пока мы завороженно осматриваем фильтрационный зал ‒ «сердце станции», как выразилась мастер. В помещении царит размеренный гул установок, что ежедневно пропускают через себя тонны воды. ‒ Вечером мы задействуем и резервные насосы, и тогда КПД нашей станции приближается к 80%. Мы за ночь стараемся заполнить все резервуары по максимуму, чтобы утром обеспечить водой всех жителей.
В зале не по-летнему прохладно: всё из-за температуры воды (около 10 ℃), что поступает из скважин. Из-за перепада температур в помещении большая влажность, поэтому даже свежая краска уже начинает шелушиться. Основные ремонтные работы на станции проводят уже зимой.
Чистоту воды на станции контролируют как внутренняя лаборатория, так и сторонние специалисты. Например, врачи центра гигиены и эпидемиологии могут нагрянуть со своей проверкой. Показатели железа на выходе сейчас в пределах нормы: если при первом подъёме содержание железа в воде около 1,5 мг/дм3, то после фильтрации ‒ 0,15 мг (при норме 0,3). Для профилактики периодически фильтры хлорируют гипохлоритом натрия, что никоим образом не влияет на вкус или цвет воды.
Водопроводная система города за последние несколько лет изрядно обновилась. Некогда самый проблемный участок от бывшего универмага до автостанции переложили в 2023 году.
‒ Перед «Дожинками» подрядными силами переложили улицу Кирова, часть Станционной и полностью проложили трассу по Якуба Коласа, ‒ рассказала нам Татьяна Евгеньевна. ‒ И ещё ‒ небольшую часть на улице Ленина. Мы стараемся обновлять проблемные участки с помощью подрядных организаций, как только получаем спонсирование.
Мы вспомнили недавний случай, когда в некоторых домах Мостовщины текла ржавая вода. Мастер заверила: это ни в коем случае не было связано с работой станции. Если бы здесь нарушилась работа фильтров, то проблемы с водой наблюдались у всех жителей Мостов сразу. В чём же причина?
‒ У МЧС тогда были масштабные учения, и проблемы наблюдались аккурат в тех местах, где они забирали из гидрантов воду. Большая компрессия привела к тому, что слой железа на стенках труб оказался в воде, ‒ пояснила Татьяна.
«Бочонок мамы и папы»
Возвращаемся в небольшой кабинет мастера, где она, правда, засиживается редко. Атмосфера ‒ аскетичная. Минимум мебели ‒ два стула, стол, вешалка, шкаф. Взгляд равнодушно проскакивает мимо них и цепляется за карту, что висит на стене ‒ там размечены подземные коммуникации. Тонкие линии ручейками стекаются от школ и домов в огромную реку под Советской. Паутина из нитей невольно притягивает взор: сразу же вспоминается детство, где точно так же готов был провести часы над атласами и картами.
‒ Вы ведь вряд ли в детстве говорили себе: когда вырасту, то стану мастером в ЖКХ?
‒ Да, поначалу думала насчёт стандартных «женских» специальностей: юрист, экономист или бухгалтер, ‒ вспоминает Татьяна. ‒ Ну а потом… Как-то меня всё время к воде тянет. Закончила Полоцкий государственный университет, стала инженером-строителем в области водоснабжения, водоотведения и охраны водных ресурсов.
В этой сфере наша собеседница работает всю жизнь ‒ с 2002 года. Начинала с контролёра водоканала, как раз в то время, когда местное РУП ЖКХ приняло на баланс всю водопроводную систему Мостовского района. Тогда нужно было заключить со всеми жителями Мостовщины договорные отношения, и эта нелёгкая ноша легла на плечи контролёров: от пломбировки счётчиков до расследования воровства воды. Благо глобальная автоматизация несколько упростила труд контролёров: теперь каждому потребителю не нужно звонить в ЖКХ, чтобы отчитаться за потраченные кубометры воды.
‒ В 2008 году, уже будучи мастером, в составе одной из бригад начала массово устанавливать приборы учёта в домах, в частном секторе. Тогда объездила весь район, зато узнала устройство всех сетей, колодцев и артезианских скважин в деревнях и агрогородках. Опыт получила колоссальный, ‒ заключает Татьяна.
Дальше мастер сменила работу «в поле» на более кабинетный вариант: в абонентском отделе она регулировала работу контролёров, слесарей и электрогазосварщиков. Тут-то и пригодились накопленные знания.
‒ Представьте: приходит к вам слесарь и говорит: «А мне бочонок нужен, я без него счётчик не установлю!». Или начинает рассказывать про маму-папу и кран. Не работай я когда-то вместе с ними, то и не поняла бы, что речь о двусторонней, внутренней и наружной резьбе. Нужно лишь интересоваться своей работой.
Люби то, что делаешь
Этого у Татьяны хоть отбавляй: недаром она водит по станции экскурсии, рассказывая и детям, и взрослым, как же устроен комплекс по очистке воды. Говорить о своей работе ‒ тяжёлой, но всё равно любимой ‒ она готова часами.
‒ Как удаётся сохранить к ней страсть на протяжении более чем двадцати лет? ‒ интересуемся мы. ‒ Уверены, что выгорание и стресс знакомы вам не понаслышке…
‒ Прежде всего люди, ‒ не задумываясь отвечает Татьяна. ‒ Меня всегда здесь окружали очень хорошие люди. Как можно работать, если в коллективе царят интриги и ссоры? У нас так поставлена работа, что каждый должен помогать другому, а не радоваться его ошибкам из-за незнания. Я всегда говорю: «Помогайте». Один только минус: некому передать знания и опыт. Сейчас будут уходить на пенсию те, кто когда-то принимал и обучал меня. Молодёжь же сейчас как будто не заинтересована в работе. Молодые специалисты открыто заявляют: «Нам это неинтересно, мы хотим заниматься другим, поэтому просто отсидим у вас два года». Отсидим, а не отработаем, понимаете? ‒ расставляет акценты мастер. ‒ К сожалению, мне не попадалось за эти 20 лет заинтересованных молодых специалистов. Каждый же уходящий на пенсию ‒ это огромный банк знаний. У слесаря АВР (аварийно-восстановительных работ ‒ прим. автора) все его знания ‒ в голове: где лежат коммуникации, как до них добраться и т.д. Уйдёт он на пенсию ‒ уйдут и знания. К сожалению, мы всё ещё не работаем с планшетами, как это делают связисты или газовики ‒ у нас нет единой карты коммуникаций по всему городу, поэтому полагаемся на людей и их профессионализм.
‒ Возможно, кого-то пугает сложность работы и ответственность?..
‒ Возможно, да, но как тогда работать в такой структуре? ‒ риторически спрашивает Татьяна. ‒ К нам приходит много экскурсий, некоторые ребята интересуются, как стать инженером, что для этого надо сдавать и где учиться. Однако это лишь один-два на целую группу. При этом они знают только о плюсах работы, а о минусах узнаёшь уже в процессе. Например, понятие личного времени у тебя очень размыто. Тебе могут позвонить ранним утром, а могут и посередине ночи. Семья ‒ у меня двое детей ‒ уже привыкла, что я просыпаюсь порой от вибрации телефона и срываюсь мигом на работу.
‒ Если честно, то ваша деятельность для обывателя ‒ настоящая терра инкогнита: мало кто в точности знает, чем же вы тут занимаетесь и что будет, если станция перестанет работать…
‒ Может со стороны кажется, что это всё скучно, ‒ Татьяна обводит кабинет рукой, имея в виду всю станцию. ‒ Наверное, потому что люди не представляют, что такое скважина. Сперва находят водоносный горизонт ‒ почвенный слой, что способен накапливать и транспортировать воду. Затем пробуривают скважину ‒ вглубь до 180 метров. Далее, чтобы в воду не попал природный материал, в скважину устанавливают обсадные трубы ‒ 30 см в диаметре. Чтобы поднять воду, устанавливают ещё и водоподъёмные трубы ‒ они опускаются на глубину до 50 метров. На самой последней трубе обычно висит насос, который и выкачивает воду на поверхность. Каждая труба должна быть надёжно закреплена, иначе насос со всей конструкцией уйдёт на самое дно скважины. Такое произошло около 20 лет назад в Гудевичах, и теперь его с большим трудом пытаются поднять на поверхность.
‒ Удаётся ли находить время для себя при таком графике?
‒ Всегда, ‒ кивает собеседница. ‒ Каждый день уделяю себе как минимум час ‒ чаще всего для занятий спортом. Я ведь и на турслёте постоянно участвую, и бегаю, и стреляю ‒ стараюсь поддерживать себя в форме. Пешие прогулки домой ‒ как же без этого. Как я говорю, «сходить поздороваться с поездами». Два с половиной километра туда, столько же обратно. Помогает и тело разгрузить, и голову расчистить.
‒ Оглядываясь назад, не думаете, что могли бы что-то поменять в своей жизни?
‒ Нисколько, ‒ моментально отвечает Татьяна. ‒ Я даже не знаю, что могла бы изменить в ней. Мне нравятся Мосты, хоть когда-то и жила в Гродно во время декрета, и могла там работать. Муж мой постепенно тоже полюбил небольшие города, и теперь не представляет, как можно жить иначе. Нет, я довольна своей жизнью, ведь люблю то, что делаю.
Виктор МОХАНЬ
Фото автора
Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения «учреждение «Редакция газеты «Зара над Нёманам».
Назад